- Лорд Иллидан!
- Убирайся.
- Там пришли...
- Я знаю, кто там пришел. Убирайся.
Демон-вестовой уходит вниз по лестнице. Я смотрю ему вслед. Удастся ли мне спуститься по этой лестнице еще раз?
В начале пребывания в Запределье я был полон планов и надежд. Со мной были верная Вайш и новый союзник - принц Кель'тас. С Магтеридоном удалось справиться без особого труда, Сломленные-пеплоусты сами пришли и попросили защиты, Каргат и его орки стройными рядами пошли на службу ради доступа к демонической крови. Чуть попозже удалось заключить взаимовыгодные договоры с лидерами эфириалов - у них были свои противостояния, и каждый стремился привлечь быстро набирающего влияние правителя на свою сторону. У меня все получалось, Запределье само ложилось под ноги, и казалось несложным, объединив разрозненные местные народы под своей рукой, создать из этого осколка мира государство-крепость, которое станет нерушимым бастионом между Азеротом и Круговертью Пустоты. Или надежно охраняемыми воротами - как я сочту нужным.
Когда я сказал Малфуриону, что политическая сила меня не интересует, я не лгал. Для себя лично я хотел только неограниченной возможности заниматься магией. Просто в какой-то момент я понял: для того, чтобы жить так, как хочется, мне все-таки придется выгрызть себе какую-то территорию, на которой правила буду устанавливать я сам. Потому что в заданные другими правила я никак не вписывался, хоть и честно пытался. Запределье - обломок мира, раздробленная территория, на которой кишели демоны, а орки устраивали геноцид мутировавшим дренеям - казалось мне как раз тем местом, где я смогу установить свои законы и жить так, как хочу, не ущемляя ничьих интересов. Кроме демонов, конечно - но вот уж их от портала в Азерот следовало убрать раз и навсегда, и кому еще этим заниматься, как не первому и могущественнейшему охотнику на демонов?
Но Кил'джеден нашел меня и здесь. Вроде бы я тщательно закрыл все порталы, через которые в Запределье лез Пылающий Легион, но заместителю Саргераса не понадобился портал, чтобы послать в мир свою проекцию. Мне совершенно не хотелось снова влезать в войну с Плетью - Малфурион не дал мне уничтожить Ледяную Корону, так пусть теперь сам разбирается, как хочет - но, чтобы отвязаться от Кил'джедена, я все-таки отправился в Нордскол. Для меня это закончилось разрубленной грудью, но я выжил на одном упрямстве - и неожиданно получил массу удовольствия, когда очнулся и узнал, что Кель'тас и Вайш вытащили меня, чуть живого, с поля боя и сумели доставить обратно в Запределье. Тогда весь Черный Храм ходил на цыпочках, чтобы случайно не потревожить господина, и буквально все готовы были на голову встать, чтобы как-то меня порадовать. Вайш кормила меня с ложечки, Кель тащил всякие волшебные сокровища и рассказывал, что все иллидари с нетерпением ждут сводок о состоянии здоровья господина, и все это было запредельно приятно. В том числе и как-то само собой возникшее слово "иллидари", которым те, кто так себя называл, гордились. Тогда я и придумал давать своим последователям знаки, по которым иллидари могли отличить своих - я выздоравливал, заняться было нечем, так что я с удовольствием пустил в ход личную печать. Мне безумно нравилось, как светились радостью и гордостью лица тех, кто получал инсигнии из моих рук. Похоже, из меня получался неплохой правитель.
Когда же и что пошло не так?
Нельзя сказать, что я пытался устанавливать свою власть в Запределье, не учитывая интересов местных жителей. Я постарался узнать об этом мире как можно больше. В основном меня просвещал Акама, дополнительную информацию предоставили Каргат и неожиданный союзник - эредар Балтаз. Ох, как я смеялся, когда узнал, что пресветлые дренеи и чуть ли не самая грозная разновидность демонов - один и тот же народ! Что пророк Велен, первейший из жрецов Света, когда-то называл Кил'джедена и Архимонда своими братьями! И эти дренеи запрещают мне ковырять в носу... в смысле, им не нравится, что я частично демон? Да на себя посмотрите сначала!
Так или иначе, я составил себе довольно четкую этнографически-политическую картину Запределья. Основным населением Дренора были орки, дренеи и огры. После мировой катастрофы большая часть орков хлынула в Азерот и там и осела, на обломках мира остались только несколько кланов краснокожих скверноорков, а также награндский клан "чистых" - маг'харов, вообразивших себя орочьей аристократией. Вообще у местных народов наблюдался сильный внутренний раскол, порожденный массовым влиянием скверны - сумевшие остаться чистыми свысока смотрели на измененных, а те, конечно, отнюдь не платили чистоплюям горячей любовью. Не говоря уже о противостоянии орков и дренеев в целом.
Это стоило использовать, и я начал с того, что попытался приставить к делу дренеев-мутантов. Они сами пришли, сами попросили защиты от методически вырезавших их орков - и что, вообразили, что за защиту ничем не придется платить? Молодому государству требовалась мощная оборона и большие средства, для всего этого нужны были ресурсы, а для добычи ресурсов требовались рабочие руки. С другой стороны, как я объяснил Акаме, когда с их работы пойдет прибыль, Сломленным больше не придется влачить жалкое существование отверженных, они станут самым обеспеченным и влиятельным народом на континенте. Вот только, похоже, мутанты предпочитали жалкое существование и даже смерть, лишь бы не ходить каждый день на работу. Их пришлось несколько... простимулировать, а это вызвало среди Сломленных тайное сопротивление. Не отсюда ли начались мои политические неудачи?
Вещью в себе оставался Шаттрат. Каким-то странным образом в разрушенном мире продолжал существовать богатый торговый город - без сельского хозяйства, без контактов с другими крупными городами, без какого-либо внешнего политического влияния. Акама рассказал мне о ша'тар - правительстве Шаттрата, состоявшем из великих наару, существ Света. Я сразу же озадаченно спросил бывшего жреца, почему же, если эти наару столь сильны и благи, они не навели на планете порядок - не остановили Гул'дана, не предотвратили мировую катастрофу, не закрыли порталы, не выдворили демонов обратно в Круговерть Пустоты? Почему они вообще не пытаются распространить свое влияние за городские стены? И за счет чего, при таком раскладе, вообще существует Шаттрат? Акама что-то промямлил насчет того, что во время мирового взрыва наару здесь не было, но потом они опять вернулись, к великой радости всех, кто следует пути Света, и теперь оказывают им всяческую помощь. Я иронически спросил, почему же великие наару не защитили народ Акамы от орочьего геноцида - и с удивлением увидел, как на искаженном лице Сломленного промелькнула нешуточная ненависть. Но бывший жрец быстро овладел собой и объяснил, что искаженные скверной лишены покровительства Света, поэтому наару не сочли возможным помочь мутантам. Тем не менее Свет - величайшая и самая благая сила во Вселенной, только нужно снова найти путь к нему.
От такой смеси неискренности с фанатизмом я поморщился и сказал, что не буду мешать пеплоустам и их сородичам искать Свет, но пока все-таки придется заняться более полезным делом - оставшиеся в Запределье демоны Легиона не дремлют, а чтобы с ними сражаться, нужна армия, а армии нужно снабжение, а для снабжения нужны ресурсы, и далее по тексту. Акама с готовностью кивнул, а я пришел к выводу, что ша'тар - это темные лошадки. Несомненно, каким-то могуществом они обладают, но, по-видимому, территории за пределами Шаттрата контролировать то ли не могут, то ли не хотят, и в любом случае нормальная колонизация Запределья интересов наару не затронет. Со временем, конечно, с ними нужно будет попробовать установить сотрудничество, но сначала стоит самому набрать сил, чтобы разговаривать не с позиции "сами мы не местные", а как минимум в положении равного. Тогда это представлялось нетрудным.
Я ни на минуту не забывал, что демоны - мой главный противник, а зачистка Запределья от них - основное условие моего успеха как правителя. Еще в Азероте, после трансформации, меня нашли несколько эльфов и попросили научить их сражаться с демонами. Я разработал методику, основываясь на собственном опыте, и начал обучение, поставив ученикам цель: способность в одиночку справиться с натрезимом. Как и я, мои ученики принимали в себя скверну - не так много, чтобы в основном облике у них выросли рога и копыта, но демонический облик они получали. Они использовали разработанный мною стиль боя, основанный на ловкости, скорости и подвижности, потому что демоническим клинкам зачастую не могли противостоять никакие латы, от них приходилось уворачиваться. Многие из них в подражание мне выжигали себе глаза, чтобы обрести способность видеть то, что недоступно обычному зрению. Все это было очень большой жертвой, потому что, становясь охотником на демонов, ночной эльф знал, что пути назад нет: в дарнасском обществе его больше никогда не примут. Тем не менее группа добровольцев нашлась и последовала за мной в Запределье. Правда, большинство из них пришли с кривой дорожки, но были и воины, и даже пара друидов, не сработавшихся с Малфурионом. В процессе обучения будущие охотники на демонов сильно изменялись, раскрываясь с самой неожиданной стороны, и в каждого из них я буквально душу вложил (хоть кое-кто и сомневался, что она у меня есть). Тем, кто успешно завершил обучение, я поручал особые диверсионные миссии в лагеря Легиона, множество которых было рассеяно по всему материку.
И однажды, вскоре после моего выздоровления, мои ученики Терос и Нетариэль привели ко мне неожиданного пленника - эредара. Я спросил, что это значит, и зачем они приволокли офицера Легиона в Черный Храм. И в ответ услышал нечто неожиданное. Оказывается, далеко не все демоны довольны правлением Кил'джедена. Некоторые из них считают, что их положение в Легионе не соответствует их возможностям. Некоторые впали в немилость Обманщика, а поиздеваться над неугодными он обожает. Некоторые просто считают Кил'джедена объевшимся власти выскочкой, выехавшем на том, что после гибели Архимонда с ним некому соперничать. Низшим демонам, вроде сатиров, не нравится, что с ними обращаются, как с рабочим скотом. А кое-кому просто хочется заниматься не тем, что приходится делать в Легионе. Но куда еще им деваться? Никто не доверяет демонам, никто не возьмет их на службу и не пустит жить в свои земли. И вот теперь, наконец, появился правитель-демон, не относившийся к Легиону. Немногие недовольные воспряли духом и стали думать, как бы хотя бы попробовать попроситься на службу ко мне - чем натрезим не шутит, когда наару спят? Поэтому, когда Балтаз засек в лагере эльфов-диверсантов, он помог им выполнить поручение и добровольно сдался - с условием, что его доставят к новому правителю Запределья.
Я выслушал все это в полном ошеломлении. Раньше я никогда не задумывался, кто такие демоны и чего они хотят - они представлялись мне чем-то единым, этаким соборным проявлением воли Саргераса, не желавшим ничего, кроме разрушения и осквернения. Оказывается, они такие же, как все - разумные существа со свободной волей, и среди них есть те, кто желает странного? Конечно, это могло быть не слишком тонкой ответной диверсией, попыткой проникнуть ко мне в тыл, с эредара станется. Поэтому я предупредил перебежчика, что, прежде чем тот получит хоть небольшую толику доверия, ему придется доказать, что он ее заслуживает. Балтаз ответил, что понимает мою точку зрения и сделает все возможное, чтобы я поверил его словам. И, надо признать, эредар этого добился, и весьма быстро. А потом начал приводить своих собратьев - по одному, по двое, а те приводили других, еще и еще. Так у меня на службе оказались демоны. Я почувствовал себя круче Черной Горы - я стал первым правителем в истории, сумевшим увести демонов из Пылающего Легиона! Выходит, принадлежность к демонам сама по себе еще не означает врага всего сущего, гм, мог бы и раньше догадаться, рогато-крылатый.
Охотников на демонов сначала было немного, но однажды Кель'тас предложил мне поставить рискованный эксперимент - взять в обучение группу его подданных. Эльфы крови очень отличались от ночных, и я предупредил принца, что путь к достижению результата придется нащупывать буквально вслепую - все-таки перестройка организма происходила существенная, а я понятия не имел, как эти дневные эльфы внутри себя устроены. Я сказал, что наверняка будут смерти, и нельзя заранее определить, сколько. Кель и его добровольцы на это согласились.
Смертей было всего три, и этих ребят, погибших ради возможности учиться у меня, мне было жаль. Уже четвертому удалось сохранить жизнь, но, увы, не разум. Я надеялся, что Леотерас поправится, но охотник на демонов, не контролирующий себя - слишком опасное существо, чтобы предоставить его самому себе. Поэтому я попросил Вайш забрать парня к себе и позаботиться о нем. А вот у пятого, Варедиса, все получилось. И еще как получилось. Он быстро освоил все премудрости неблагодарной работы охотника на демонов и стал первым среди эльфов крови инструктором-наставником. Эльфы крови были начисто лишены предубеждений, свойственных ночным, поэтому желающие учиться буквально хлынули потоком. Вместо небольшой группки, находившейся у меня в личном обучении, в Черном Храме возникло специализированное военное училище, в котором преподавали лучшие охотники на демонов - Терас, Нетариэль, Варедис и впоследствии присоединившаяся к ним Аландиен.
Словом, какое-то время у меня все шло как нельзя лучше. И я уже позволил себе думать, что после тонны ошибок, глупостей и просаженных саблезубу под хвост тысячелетий нашел свое место в жизни. Пусть это жалкий обломок мира, населенный жалкими обломками рас - я сделаю из него мощную крепость, в которую без моего ведома не проберется ни один демон. Пусть от меня отказался мой народ, пусть от меня отрекся брат, пусть родной мир буквально вытолкал меня из себя - я стану вечным стражем и хранителем границы между всем тем, что я оставил в Азероте, и царством Пылающего Легиона. И когда-нибудь Тиранда скажет обо мне доброе слово. Наверняка же скажет - разве может быть по-другому?
И вдруг, как гром среди ясного неба - измена Кель'таса.
Как он был мне дорог - не рассказать. Сначала, в Даларане, именно Кель'тас разоблачил лгунью Мэйв, сказав, что на самом деле никакая нежить Тиранду не растерзала - по крайней мере, пока. Только благодаря ему я успел спасти жрицу. Правда, благодарила она все равно Малфуриона... но я даже как-то и привык. А потом в Запределье, придя в себя после неуклюжего, но мощного колдовства Мэйв, лишившего меня сознания (а то скверностража с два она бы удержала меня в клетке), я снова увидел этого же юношу и узнал, что теперь вмешательство эльфийского принца спасло меня самого. Кель попросил помощи - впервые в жизни меня попросили о помощи! Увы, излечить подданных Келя от магической зависимости я не мог - врачу, исцелися сам - но альтернативу предложил, хоть и временную, но немедленную. Может, от скверны эльфы крови изменились не в лучшую сторону, но, по крайней мере, не вымерли от магической абстиненции. Со временем я действительно собирался создать в Запределье новый источник чистой магии - у меня еще были три бутылки с водой из Источника Вечности. Просто после хиджальской истории я решил обращаться с этими сосудами несколько более осмотрительно и не применять их, пока не буду уверен, что соответствующее озеро и окрестные земли находятся под моей полной властью.
Так или иначе, я подружился с Кель'тасом. Моя душа отогрелась в этой дружбе, в тепле Кель'тасова огня. Нет, не иносказание - огонь был сущностью Келя, и мне не раз казалось, что это не эльф, а огненный элементаль в эльфийском облике. Кель'тас умел беспощадно жечь врагов этим огнем, но для близких и друзей он был теплом и светом. Я, сам огненный, потянулся к этому теплу. А после того, как Кель вместе с Вайш спас меня во второй раз, вытащив меня из-под Ледяной Короны, я понял, что принц син'дорай, пожалуй, близок к тому, чтобы занять в моей душе место Малфуриона.
И забыл, что Кил'джеден бьет со всей силы и всегда попадает в цель.
Конечно, я не думал, что Обманщик махнул на меня рукой. Собственно, ложь насчет "я тут армию собираю" с самого начала была чересчур наивной - Кил'джеден прекрасно понимал, зачем я закрыл порталы, и у него наверняка была возможность узнать, чем я занимаюсь на самом деле. Я был уверен, что вся эта история с натравливанием меня на Ледяную Корону была просто попыткой Обманщика убрать одного из могущественных и неудобных существ с помощью другого. Причем, вероятно, все равно, кто кого - кто бы из нас ни был побежден, Кил'джеден оставался в выигрыше. Но партия закончилась ничьей, Нер'зул воссоединился с Артасом, а я выжил, так что Обманщик со всего этого получил шиш с маслом. Больше того - теперь я был для Кил'джедена самым опасным врагом, потому что я не только любил сражаться с демонами, но и знал, как. Не то чтобы меня слушали в Азероте, там я был пусть могущественным, но одиночкой, а здесь... Похоже, Кил'джеден действительно испугался. И решил действовать своим излюбленным способом - убрать одного врага руками других. С точки зрения Обманщика, Кель'тас был моим слабым местом, а значит, идеальной точкой для удара.
Какие сладкие слова Кил'джеден напел Кель'тасу в уши, я так и не узнал. Мне просто не приходило в голову ждать удара с этой стороны, ведь больше всего на свете Кель ненавидел Плеть, которая была личным проектом Кил'джедена. Так что я был абсолютно уверен, что для Обманщика принц неуязвим. И вот, получите и распишитесь - логика и связь вещей начисто вылетели у Кель'таса из головы, он счел меня ни на что не годным и вообразил, что Кил'джеден приведет его народ к новой славе. Кель, куда ушли твои мозги? Впрочем, похоже, какая-то доля мозгов у принца осталась - он не прибежал ко мне громогласно объявлять о смене хозяев, а просто тихой сапой подготовил захват Крепости Бурь, а потом отправил небольшое войско в атаку на Шаттрат, обставив дело так, что все сочли эту идиотскую атаку моей инициативой.
Ничего не скажешь - это был гениальный ход. Похоже, ша'тар действительно боялись, что я, набрав силу, попытаюсь захватить город, и у меня, скорее всего, получится. Но пока я не предпринимал ровно никаких действий против Шаттрата, у наару и их главы А'дала просто не было повода даже что-то сказать против меня - я был врагом Легиона и добивался успеха там, где у ша'тар, видимо, даже не хватило смелости попытаться. А теперь А'дал как с цепи сорвался. Плевать, что в атаке на Шаттрат не принимали участие ни орки, ни демоны, ни наги, ни я сам. Плевать, что наару раздавили бы эту группку интеллигентов одним плевком. Плевать, что группка интеллигентов - по странному стечению обстоятельств туда попали наиболее независимо мыслящие эльфы, самые эффективные сподвижники Келя-до-предательства, но крайне неудобные для Келя-смотрящего-в-рот-Кил'джедену - даже не попыталась сразиться ни с одним миротворцем. Плевать, что их предводитель Ворен'таль упал перед А'далом на колени и сказал "бери меня с потрохами". Там, где действует Кил'джеден, логика идет гулять. Может, А'дал и был никудышным стратегом и паршивым военачальником, но политиком он был прекрасным, то есть его светозарный язык обладал исключительной длиной и гибкостью. Глава ша'тар начал натравливать Запределье на меня - то есть делать именно то, чего и добивался Кил'джеден. Интересно, если бы до А'дала, Ишаны, Ворен'таля и других пресветлых шаттратцев удалось донести, что они, по сути, работают на Легион, какие бы физиономии у них были?
И все мои прекрасные начинания начали рушиться, как карточный домик. Я оказался в положении войны на два фронта - с Легионом и с Шаттратом. Я потерял Келя - друга, полководца и мага. Ко всему этому добавилось то, что Мэйв, которую я поручил охранять Акаме, ухитрилась пропилить мутанту мозги, и у того в голове все перевернулось: наару, отказавшиеся защищать Сломленных от орочьего геноцида, оказались благодетелями и спасителями, а я, который этот геноцид прекратил - тираном и деспотом. Конечно, ведь работать на добыче полезных ископаемых куда менее приятно, чем с радостными воплями убивать орков или тихо страдать по потерянному Свету. Так что и недовольство мутантов пошло на руку Обманщику. Очередным кошмаром оказалась измена Альтруиса - вот тут я вообще не понял, что произошло, и с какой радости один из моих лучших учеников вдруг развернулся на 180 градусов и начал всем рассказывать, что "желание власти затемнило разум Иллидана". Не от него ли пошло мнение, что правитель Запределья сошел с ума? Каковую идею тут же радостно подхватил весь континент. Хотя оснований для нее было еще меньше, чем для поверья о том, что атака на Шаттрат была проведена по моему приказу.
Почувствуй, Иллидан Ярость Бури, силу Кил'джедена.
Нет, от меня отвернулись не все. Вайш по-прежнему руководила работами в Зангартопи. Орки скверны все еще несли стражу в Цитадели Адского Пламени и в Крепости Драконьей Пасти. Демоны-иллидари никуда не девались - в любом случае им некуда было идти. И немалая часть запредельских эльфов крови отказалась следовать за Кель'тасом или за Провидцами, оставшись в Черном Храме. Но всего этого было недостаточно, чтобы удержать доминирующее положение на материке. А потом удары А'дала - точнее, удары Кил'джедена, нанесенные силами А'дала - посыпались один за другим. Альтруис ухитрился натравить каких-то авантюристов на училище охотников на демонов, и я в один день лишился всех четырех инструкторов. То, что это был Альтруис, я узнал от одного из учеников, смертельно раненого нападавшими и в последний момент спасенного Маландой. Парень сообщил, что Нетариэль пытался выяснить, какого беса здесь надо посторонним, и получил в ответ "Нас прислал Альтруис Страдалец!" Ощущения у меня в тот момент были неописуемые. Потом мои охотники-диверсанты начали бесследно пропадать один за другим, и я сильно подозревал, что виноваты в этом отнюдь не демоны - с ними мои ребята умели справляться. Неожиданно встала на дыбы Кенарийская Экспедиция, заявив, что осушение Зангартопи - какое-то великое преступление против природы, несмотря на то, что это болото существовало всего несколько десятков лет: до катастрофы Дренора оно было морским дном. Может, я и наплевал бы на чересчур нервных последователей брата, но ведь и они по мере сил принимали участие в разворачивающейся негласной войне.
А потом я узнал, что агенты А'дала убили Вайш и Келя. Смерть предводительницы наг меня подкосила. Добрая, милая Вайш, которая так искусно ухаживала за мной после ранения, помогала мне решать сложные задачи, была верна мне до последнего... Да кому же она помешала, и в чем она виновата? Только в том, что спасала всех, кого могла? Ах, кому-то понадобилась бутылка, которую я ей подарил? Чтобы попасть в прошлое и в дежурный раз убить Архимонда? Что за бред?.. И Кель... При воспоминании об эльфийском принце я чувствовал обиду и досаду, но, узнав, что Кель убит, я заперся у себя в покоях и несколько часов метался и рычал, натыкаясь на стены. Что ж, Кил'джеден добился своего -
устав от постоянного напряжения, я впал в глубокую депрессию, почти перестал контролировать свои владения и целые дни провожу на верхней площадке Черного Храма, уставившись на пустой череп Гул'дана. И, наверно, стану легкой добычей для натравленных А'далом наемников из Азерота.
Впрочем, не такой уж легкой - несмотря на вызванный депрессией упадок сил, я бы справился и сам, если бы Акама не выпустил Мэйв. Даже ненависть тюремщицы сыграла на руку Кил'джедену...
Феронас, Лорам, Менкалинан,(*) вы остаетесь одни. Терос, Нетариэль, Варедис, Аландиен, Теларий, я иду к вам.
(*) В прощальной фразе Иллидан перечисляет имена своих учеников-охотников на демонов. Все, кроме Менкалинана, взяты из канона WoW. Менкалинан - мой персонаж-иллидари.
